Я знаю их…

Творческие вечера артистов. Эту мечту я лелею давно и, как мне кажется, артисты вполне созрели для воплощения моей мечты. К тому же и повод был замечательный – внезапно пришедший юбилей театра, который бы можно было отметить вереницей творческих вечеров ряда артистов, которые проработали в театре более пятнадцати лет… К моему великому удивлению, артисты отказались от воплощения моей мечты. Конечно, это же моя мечта, а они мечтают о чём-то другом…

Мне казалось, что артисты, имея большой багаж сыгранных ролей, работу с разными режиссёрами, многолетние наблюдения за зрителями, вполне могут не только представить свои творческие работы, но и пообщаться со зрителями, ответить на их вопросы… Уговоры не действовали. Они считали, что зрителям это неинтересно, показывать нечего, да и режиссёр, художник нужны, а это опять гонорар, а денег нет…

Я не могла смириться с такой ситуацией и сказала:

– Хорошо, я сама сделаю эти вечера. У меня есть видеоматериалы, фотографии, а вы выйдете на поклон, получите цветы и дадите автографы.

Если бы я была одинока в этой безумной затее, то ничего бы из неё не вышло. Но меня поддержали директор театра Елена Николаевна и заместитель директора Ирина Белова. Это она нашла в расписании вечера, куда мы смогли втиснуть программы, стала искать спонсоров, чтобы сделать артистам подарки на память.

Тихо, не афишируя своей поддержки, стала помогать мне и главный художник – Татьяна Терещенко. Вместе с дизайнером она начала готовить макеты программок, вроде индивидуальных, но в то же время объединённых единым замыслом, для основы которого использовала картину Жана Люрса «Прекрасный шкафчик», и в один прекрасный день показала мне результат.

Конечно, состояние у меня было не из лёгких: предстояло пробить стену неверия в саму возможность творческих вечеров, доказать, что зрителям интересны такие встречи. Предстояло доказать и то, что я могу держать внимание зрителей рассказами о театре, об артистах. Мне хотелось донести до зрителей сложность актёрской профессии, профессии кукловода, в которую почти все, за редким исключением, приходят случайно, но влюбляются в неё, погружаясь всё глубже и глубже в тонкости кукловождения и создание образов.

Хотелось, чтобы не только я, но и зрители видели, как красивы артисты во время работы с куклой, какой богатый духовный мир у гулливеровцев, потому что они работают с детьми, которые необыкновенно чувствительны к окружающему миру и людям, транслирующим свою энергию на зрителей… Чтобы те, кто придёт на эти вечера, позавидовали всем, кто работает в нашем театре среди необыкновенно преданных своему делу людей, самой возможности работать в «Гулливере»…

Но одна актриса, ища материал к чтецкому конкурсу, зачитала мне стихотворение про дохлую лошадь с пояснением:

– Это про наши вечера…

Я понимала, что первый вечер должен пройти так, чтобы все последующие уже ждали, хотели. По крайней мере, зрители…

Цикл авторских программ я назвала «Я знаю их…».

В попытках преодолеть неверие и нежелание я в запале сказала:

– Вы добьётесь, что я начну цикл с названием «Я знаю их», а закончу – «Видала я вас»!

Но дороги назад уже не было – в расписании спектаклей на февраль, на 15-е число, стоял вечер, посвящённый артистам Алексею Гущуку и Ирине Тимофеевой. Каждый вечер, кроме общего названия, имел свой индивидуальный заголовок. Первый назывался «Ветер перемен…».

Алексей покорно выполнял мои просьбы. Приготовил фрагмент из спектакля «Эдип», вместе с Ириной восстановил давний, ещё студенческий номер «Мещане». А Ирина вспомнила рассказ Горького «Нунча», который необыкновенно ярко читала на выпускных экзаменах.

Репетиции проходили спокойно. Алёша помогал организовать процесс, Татьяна Ивановна своим строгим взглядом оценила моё «рабочее место» на сцене, внесла коррективы.

Очень важную роль в этих вечерах играют видеоматериалы, а значит, нужен экран. Я долго мучилась в поисках места для него. Зал маленький, а экран должны видеть все. Нужно, чтобы он легко убирался или никому не мешал. И оператор, работающий с проектором, не должен мешать зрителям. Выход нашёлся неожиданно. Для фрагмента из спектакля «Эдип» понадобился серый задник из спектакля. Попробовали разместить на него изображение, и – о, радость! – краски не потерялись, изображение оказалось довольно качественным. Серый задник – ещё и удобный фон для любых номеров, потому что при определённом свете он становится почти чёрным.

Во время программы и осветитель Николай Суворов, и звукорежиссёр Оля Сапунова, и системный оператор Вадим Локтионов сработали на удивление чётко. На удивление – потому что репетиций было мало, а эпизодов, где требовались и свет, и звук, – много.

Частью программы мне хотелось сделать рассказы о людях, когда-то работавших в нашем театре и внёсших особый вклад в его творческую биографию. На первом вечере я рассказала об Ольге Леонидовне Аристовой, создательнице нашего театра, И сразу перескочила в 90-е годы, когда мы набрали курс молодых ребят, среди которых были Алёша и Ирина…

Всё срослось, всё получилось – и шутки Алексея, и ответы на вопросы зрителей, и мои рассказы о творческом росте артистов. Всё было понято, воспринято, оценено. Алексея и Ирину завалили цветами и подарками, а за автографами выстроилась длинная очередь в коридоре. Артисты устроили по такому случаю фуршет, поздравляли Иру и Алёшу с бенефисом, но по-прежнему делали вид, что я к этому вечеру не имею никакого отношения. Конечно, подошла Ира с цветами и поблагодарила за этот дивный вечер, назвав меня ангелом-хранителем театра.

Только поздно вечером, открыв свою страницу в «Одноклассниках», я прочитала короткое послание Лены Борисовой:

«Татьяна Петровна, спасибо Вам огромное за сегодняшний вечер! Восхищаюсь Вашей силой, фантазией, мощностью идей и свершений! К сожалению, не успела Вам это сказать в театре, поэтому пишу сюда. Еще раз СПАСИБО!!! Желаю еще больших сил и вдохновения для дальнейших вечеров! Постараюсь Вам помочь в их реализации».

Самым важным для меня стало слово «помочь» в последней фразе. Пусть не все, но кто-то захотел включиться в процесс, стать его участником, сотворцом.

Зрители восприняли вечер как открытие особого, большого и интересного мира, который умещается в маленьком здании на улице Советской. Они узнали, что созвездие «Гулливер» состоит из ярких, талантливых звёзд, чьи имена были уже названы и будут обозначены в последующих вечерах.

Это воспоминания об истории театра. Уходит эпоха, происходят изменения в театре, молодёжь совсем другая: инертная, изначально старички какие-то…

Это рассказ о профессии. Обидно, когда о кукольниках говорят с некоторым пренебрежением. После вечера мне позвонила одна знакомая. Она оказалась идеальным зрителем, очень точно почувствовала мою сверхзадачу, всё, что я рассказывала, замечала в номерах, которые артисты показали зрителям, и, конечно, делала выводы… А ещё сказала, что у неё было ощущение, будто она где-то в Москве, на творческом вечере больших артистов… Я была рада: если хоть один зритель проникся – это уже результат, но, думаю, таких больше.

Началась подготовка к вечеру с названием «Зорко одно лишь сердце», посвящение Алле Семёновой, которая особо выступала против этих вечеров, называя их самодеятельностью… Но что-то, видимо, изменилось, если спустя несколько дней она подошла ко мне и назвала список номеров, которые предложила ввести в канву программы. В списке был и номер-посвящение Алле от Лены Борисовой.

Репетиции вечера проходили в нормальной рабочей обстановке. Всё было готово, но в день, на который были проданы билеты и приглашены гости, Алла заболела, и встречу пришлось перенести на целых одиннадцать дней!

Переносы – это всегда плохо. Тем более когда программа эксклюзивна, готовилась не для повтора, а всего на один раз. Репетиции подготовили моё внутреннее состояние, ведь я, в отличие от артистов, на сцену не выходила много лет, и перерыв мог сработать не в пользу вечера. Но вечер, который должен был идти по задумке один час, длился 105 минут. При этом у меня было ощущение, что он прошёл мгновенно, что я даже не выдержала часового регламента. Хотя один рассказ о ленинградцах, давших имя театру и в коллектив которых пришла когда-то Алла, был довольно длительным.

Семёнова оказалась верной себе – искренней, озорной, лиричной. Короче говоря, актрисой в самом высоком понимании этого слова. Выйдя к зрителям уже для разговора, она объявила, что я придумала этот вечер, чтобы она смогла надеть своё новое нарядное платье. И повергла она меня в шок, когда протянула мне том Пушкина, изданный в 1903 году!

На фуршете в честь события Алла каждому из присутствовавших сказала несколько слов. Её посвящения, как и выступления на худсовете, были точны и обращали на себя внимание сутью, которую актриса обозначила и вдруг сделала очевидной.

Атмосфера вечера, длительная подготовка к предстоящей «Ярмарке…» всех заметно сплотила, окрылила в желании работать вместе, всем коллективом!

В текущем сезоне в репертуаре мои авторские программы больше не значились – их некуда было втиснуть, и их перенесли на следующий сезон. Но, кажется, в следующем сезоне мне будет немного легче их организовать, хотя кое-какое сопротивление всё же осталось.

Думать об этом уже не хотелось: буквально через несколько дней должна была состояться «Ярмарка тщеславия».